Блог Ольги Алленовой | “Закрываю лицо руками и кричу ему: “Не бейте, я журналист!”

12:45 20.12.2010

Журналист газеты "КоммерсантЪ" Ольга Алленова второй раз в жизни приехала в Минск и попала под милицейские дубинки. О том, что происходило в Минске в воскресенье вечером она написала в своем блоге.

Кстати, вот что о ней сам великий и ужасный Александр Зимовский у себя записал: “В ходе ток-шоу [“Последнее слово” с Павлом Селиным, посвящённое событиями в Минске и вышедшее в эфир 24.12.2010, но не показанное в Беларуси. – Б.Б.] я визуально познакомился с корреспондентом ИД «Коммерсантъ» О. Алленовой, которая отнюдь не является парламентским обозревателем, зато специализируется на «горячих точках»…” 

Да уж – “горячая точка” оказалась, центр самого мирного на свете города  

Зимовский ещё не знал, что дни его на посту председателя БГТРК (или как там его должность называется?) сочтены... Или знал? А потому и "выёживался"?

О.Алленова о события в Минске  

К 20 часам в Минске уже все знают, что победил действующий президент Александр Лукашенко — экзит-полы еще в 15 часов распространили данные, что у президента 74%, а к вечеру уверенность в победе бессменного президента, решившего покорить брежневский рекорд, выросла и окрепла. Долго не могла понять, почему так рано выдали данные экзит-полов и разве это не нарушение права граждан на свободное волеизъявление? Смысл этого действия понимаю немного позже — оказывается, президент Лукашенко в день выборов заявил, что на Октябрьскую площадь никто не придет. Предварительные результаты голосования должны были убедить жителей Минска, что ходить на площадь бессмысленно – президент победил окончательно и бесповоротно. Не тут-то было.

Собственно, в то, что на Октябрьскую площадь никто не придет, поверили многие, в том числе и я. Все-таки мороз минус 15, ветрено, в центре города закрыты все кафе, даже круглосуточные, то есть погреться негде. И плюс ко всему перспективы хоть какой-то победы у оппозиции ничтожно малы, особенно если учесть тяжелую технику и военные грузовики, спрятанные в подворотнях в центре города.

Суммируя все симптомы поражения оппозиции, иду с коллегами ужинать в ресторан гостиницы "Минск" – площадь Октябрьская рядом, и если вдруг что-то случится, всегда можем добежать… В зале сидят ни много ни мало наблюдатели СНГ. И громко обсуждают, как их подгоняло начальство на участках, чтобы успели понаблюдать как можно больше и вернуться в гостиницу к ужину.

Нам еще не принесли наши печеные баклажаны, как моей коллеге Кате Савиной позвонил друг и сообщил, что задержали кандидата Некляева… В это время за окном происходит что-то невероятное: из-за угла со стороны вокзала на проспект Независимости высыпают люди. Идут в сторону Октябрьской площади колонной, все больше и больше, со старыми, красно-белыми флагами Белоруссии – теми, которые когда-то, став президентом, упразднил Александр Лукашенко. Минут через пять поняв, что колонна растет не только в длину, но и в ширину, срываемся с места. Краем уха слышу переговоры наблюдателей: «Идти с этими маргиналами? Вы что, с ума сошли? Побьют всех в лучшем случае».

Застегивая на ходу пуховик, ловлю себя на мысли, что все-таки лучше быть маргиналом на той улице, что за окном, чем своим среди вот этого рафинированного цинизма.

Идем с толпой в сторону площади. Людей так много, что случайные прохожие останавливаются и снимают происходящее на телефон. Парнишка с красно-белым флагом, захлебываясь неожиданной свободой, орет на всю улицу: «Лукашенке конец!» «Луку на муку! Луку на муку!», — скандирует толпа. Но чаще всего слышен слоган: «Живе, Беларусь!», который кричит сначала проспект Незалежности, а потом и вся Октябрьская площадь.

Медленно толпа заполняет все свободное пространство между катком и большим белым дворцом с колоннами, заходит на каток. «Соли, соли, соли!», — кричат молодые ребята, и кто-то действительно сыпет соль на лед. С другой стороны площади, через дорогу, собираются зеваки, оттуда же звучит русская попса. И чем громче скандируют митингующие, тем громче попса. «Живе, Беларусь!», — в унисон кричит площадь. «Снег, в Сочи снег», — оглушает из динамиков с другой стороны. На ступнях дворца – оппозиционные кандидаты. Все, кроме Некляева. «Некляева избили, — кричит в рупор кандидат Санников. — Они нас боятся!» «Уроды, — вразнобой кричит площадь. — Долой Луку! Долой Луку! Луку на муку!» «Пора менять лысую резину!», — выкрикивает кто-то, и этот лозунг мгновенно подхватывается площадью. Потом разносится «Уходи! Уходи! Уходи!». Кандидаты забирают друг у друга рупор, пытаются разгорячить площадь, но все понимают — еще час такого стояния, и народ станет расходиться. Холодно.

Тогда организаторы решают идти в сторону площади Независимости. Это ключевое место для белорусской демократии. В начале 90-х именно здесь оппозиция добивалась своих побед.

Когда толпа трогается с Октябрьской площади, дежурящие на дороге сотрудники ДПС пытаются ее задержать. «Проезжая часть, — кричат они, — стойте!» Но сотрудников всего десять, а в толпе тысяч пять, не меньше. Стушевавшись, ДПС отступает. Толпа движется в сторону площади Незалежности. Снова речевки, флаги, фаеры. «Уходи! Уходи! Уходи!» Стараемся держаться у края трассы — на случай разгона. Но до самой площади никакого сопротивления колонна не встречает.

Ступив на площадь, пересеченную башенками и кустами, толпа медленно растекается, заполняя свободное пространство. С Красного костела раздаются звуки колокола. «Новые выборы без Лукашенки!», — скандируют кандидаты, и площадь отзывается дружным криком.

Начинаем замерзать. Пока шли в толпе, потеряла своих коллег. Стою на скамье напротив костела. Рядом со мной парни лет 17-20.

— Сейчас начнут разгонять, — убеждает один.

— Побоятся, — говорит другой. — Столько народу тут впервые. Лука хочет, чтобы Европа его признала. Не станет мараться.

— Европа не признает. А ему и не надо. Его уже Россия признала. — Последняя фраза звучит неодобрительно…

Спрашиваю у парней, зачем они сюда пришли.

— Достали, — отвечает тот, что постарше. — Врут с утра до ночи. Не мог Лука набрать 80%. Не мог! Народ его ненавидит. У него президентский фонд девять миллиардов. А весь бюджет Беларуси годовой — двенадцать миллиардов. Это все знают…

…..

Так стоим еще минут тридцать. Требуется дальнейшее действие. Кандидаты просят людей на площади звонить близким и друзьям – «пусть несут термосы и сами приходят». Постояв перед костелом, организаторы перемещаются к парламенту – огромная толпа течет следом. Колокол костела снова звонит, площадь скандирует, парни рядом радуются: «Революция!»

Кандидаты занимают пьедестал, на котором стоит бронзовый Ленин. «Пора менять лысую резину!» - скандирует толпа. «Новые выборы без Лукашенки!» «Луку – на муку!» Кандидат Костусев обращается к площади: «Молодые люди, подходите ближе, нам нужна ваша помощь!» С трибуны разъясняют, что в толпе много провокаторов.

В это время я понимаю, что не чувствую пальцев ног и меня трясет мелкой дрожью. Иду к гостинице «Минск» выпить горячего чаю. Звонит Тихон Дзядко: «Начали бить окна в парламенте. ОМОН внутри забаррикадировался письменными столам». Бегу назад на площадь, но близко к трибуне подойти не могу – люди стоят плотно друг к другу, заодно греются. Звона битого стекла не слышу, все вроде спокойно, но с трибуны кто-то кричит: «Любые призывы идти на штурм — это провокация спецслужб! Мы пришли с мирной акцией! Не поддавайтесь!» Дозвониться коллегам невозможно, связи уже нет. Забираюсь на широкий мраморный бордюр, предназначенный неизвестно для чего, но довольно высокий – отсюда все хорошо видно. Трибуна предлагает петь песню, которую «каталонцы пели против диктатора Франко». Мотивация железная: «И где теперь диктатор Франко?» Площадь поет песню каталонцев, но по-белорусски.

Ряды оппозиции редеют, те, кто остался, прыгают на месте, пытаясь согреться. Еще чуть-чуть, и они начнут расходиться. В это время милиция неожиданно уходит с площади. Чуть больше полуночи. Ораторы уже хрипят в рупор новую речевку: «Мы с вами один народ! Мы с вами один народ!» Это они в сторону ОМОНа, который выстроился слева, за оградой, защищающей внутренний двор здания парламента. ОМОН, поблескивая пластиковыми щитами, начинает скандировать что-то свое — специально, чтобы не слышать ораторов и не поддаваться на их уговоры.

— Милиция! Не поднимайте руку на свой народ! — надрываются ораторы уже по-русски. — Мы с вами один народ! Мы с вами один народ! Мы с вами…

Речевка ОМОНа заглушает оратора, и колонна мелкой трусцой, но решительно бежит к памятнику Ленина. Очень быстро они выдавливают людей с территории, расположенной между памятником и зданием парламента. Митингующие переходят на ту часть площади, что больше. Площадь группируется и готовится к худшему, но никто не расходится. Минут десять колонны ОМОНа занимают центральную часть площади, потом неожиданно резко начинают наступать на митингующих и гонят их в сторону дороги.

К парламенту вплотную подъезжают бронированные автозаки – я насчитала их десять. «Уходите влево», — кричит мужчина рядом со мной. Я пытаюсь снять на фотокамеру происходящее в полной уверенности, что увидев камеру, меня не станут бить. Но плотная колонна ОМОНа уже передо мной, они грозно стучат дубинками по щитам, и я вдруг понимаю, что им все равно, кто я и что я здесь делаю. Прыгаю вниз, бегу к дороге, но здесь нас встречает другая шеренга ОМОНа, и мы оказываемся окруженными со всех сторон. Одна шеренга, теснит нас к другой, плотнее и плотнее, люди начинают кричать, я тоже.

Неожиданно прямо передо мной лицо молодого омоновца, совсем мальчика, за прозрачным пластиковым щитом. Он немного отступает в сторону, и я проскальзываю за него. Еще 5 метров и дорога, но с дороги надвигается новая шеренга, я и еще несколько человек снова в блокаде, нам некуда бежать, от дороги ко мне бежит кто-то с дубинкой, закрываю лицо руками и кричу ему: «Не бейте, я журналист!» Омоновец зло хватает меня за плечо и толкает в сторону дороги: «Пошла вон, сука!» Поскальзываюсь, падаю, пытаюсь встать и падаю снова (девушки, не покупайте «угги»!). Какой-то мужчина хватает меня за руку и тащит к подземному переходу. Оказывается, он еще открыт. Прихожу в себя уже на другой стороне дороги, сюда перемещаются все, кто был на той стороне. «Как вам не стыдно! — истерически кричит какая-то женщина ОМОНу. — Как вы будете людям в глаза смотреть!» Но на той стороне ее не слышат. Впрочем, могло быть и хуже. Хорошо, что не стреляли. Да и не били, в целом.

Пока стою, прислонившись к фонарному столбу, ко мне подходит сразу три человека. Предлагают помощь, а также чаю или коньяку. Никогда не думала, что в экстремальной ситуации у людей просыпается такое прекрасное чувство взаимовыручки.

Движение по проспекту возобновляется, многие проезжающие сигналят в унисон речевке оппозиции «Жи-ве-бе-ла-русь!» Им кричат ответную и машут руками. Все выходы перекрыты, во всяком случае, выйти отсюда сразу не получается: у гостиницы «Минск» ОМОНОм перекрыты все переулки. Выхожу на улицу Свердлова, не успеваю пройти и ста метров, как сзади раздаются крики – группа молодых людей бежит мимо меня, за ними человек двадцать с щитами и дубинками. Какой-то добрый ангел снова толкает меня к стене дома – здесь наученные горьким опытом минчане стоят, вжавшись в стенку. Я тоже срастаюсь со стенкой, и нас не трогают.

Кое-как ухожу со Свердлова вниз, потом еще час ищу дорогу к гостинице – такси нет, прохожих мало. Добравшись, включаю интернет и читаю первой новостью: оппозиция штурмует парламент. К этому часу на площади Независимости нет уже ни одного оппозиционера. И даже не в этом дело. Я не видела никакого штурма парламента. Я думаю, что еще два-три часа, и площадь опустела бы сама собой. Никто, даже самые горячие патриоты не выстояли бы до утра на таком морозе. Зачем было их разгонять? Если бы они разошлись сами, вряд ли пришли бы на площадь снова. Во всяком случае, у них не было бы уже такой массовой поддержки, как в эту ночь. Но теперь, когда они почувствовали вкус свободы, и поняли, что их боятся, теперь, когда они могут сказать всему миру: «Мы не ушли сами, нас разогнали дубинками», они обязательно придут сюда снова. Как сказал мне кто-то из моих собеседников в эту ночь на площади, это не конец — это только начало.