В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ [архнадзор] | В Минске полностью снесены здания первой минской электростанции. Милиция разбирается…

… надо понимать, не хулиганство ли? И не виновата ли в этом оппозиция? А то кто-то уже поспешил во всём обвинить “городского голову”…

Что-то неладное творится с белорусской архитектурой. В Гродно каких-то минских застройщиков обвиняют в разрушении “охранного” здания, которое они никак не могут восстановить, и оно, соответственно, саморазрушается (об этом был даже сюжет по ТВ). В то же время местные строители разобрали два здания 20-х гг. ХХ века, одно даже с “охранной” табличкой.

А в Минске, напротив, застройщики здание разрушили, а по этому поводу спохватились лишь тогда, когда его уже не стало. Умно? Ну да – никто теперь их не заставит его на прежнем месте восстанавливать, восстановят где-нибудь – на окраине. Как это уже случилось с останками минского замчища, деревянные мостовые которого  и постройки (было открыто около 130 построек, относящихся к XI-XIV вв.) вообще вывезли за пределы Минска в какой-то музей под открытым небом. Теперь вот взялись восстанавливать.

В нашем же случае речь уже идёт о первой минской электростанции, которую была построена по инициативе минского губернатора Кароля Гуттен-Чапского (Карла Чапского) и начала давать первый ток в 1895 году. “Здание электростанции было одним из последних, сохранившихся в нашем гламурно-метросексуальном поселении, разбухшем до невиданных размеров, от эпохи деятельности легендарного графа. Теперь этот истлевший лоскут былого аристократизма оторван от раздобревшего тела нашей столицы”, – пишет доктор истории Александр Белый и отмечает, что уничтожение наследия Чапского происходит тогда, когда “памятника Чапскому или улицы его имени (где-нибудь в Шабанах) тоже нет и пока не предвидится…” Фактически всё, что от него сейчас остаётся, это здание пивзавода “Оливария”, который в честь основателя завода в 1990-х гг. начал было выпускать пиво под названием «Граф Чапский» – ныне уже не существующее. А жаль – хорошее пиво было, варилось с добавлением можжевельника, кажется.

До того мы уже потеряли одну из последних сохранившихся минских паровых мельниц при сносе в 90-х остатков минской бисквитной фабрики. Там теперь А.С Пушкин заседает.

Иными словами, исторический памятник конца XIX – начала ХХ вв. полностью уничтожили. Теперь решается вопрос: стоит ли заводить уголовное дело. Об этом пишут “Комсомольская правда” и интернет-издание “Ежедневник”.

Милиция выясняет, почему снесли первую минскую электростанцию

20.12.2011

Исторические здания у нас сносят не в первый раз, но только дело о сносе электрической станции имеет все шансы дойти до суда. Как она исчезла, теперь выясняют сотрудники ОБЭП Партизанского РУВД и проводят проверку. Дело началось в прошлом году, когда решили, что станция возле цирка мешает строительству развлекательного комплекса с гостиницей «Кемпински».

Подробнее »

- Сразу поясню, что под охрану государства входил весь комплекс электростанции, но почему-то было принято решение снести часть корпусов, а оставить только два. Тем более это было сделано без главного документа – научного обоснования работ на памятнике архитектуры, – рассказывает «КП» Антон Астапович, председатель республиканского совета Белорусского общества охраны памятников истории и культуры.

Когда от станции осталось только два корпуса, их решили не уничтожать, а перенести в другое место. Рассматривалось несколько вариантов. К примеру, разместить станцию возле Свислочи, но это нарушало правила водоохранных зон. Но пока шли исследовательские работы, оставшиеся корпуса взяли и полностью уничтожили. От исторического памятника конца XIX века сейчас ничего не осталось. Общество охраны памятников истории и культуры обратилось с заявлением в Генпрокуратуру, а уже потом дело передали в Партизанское РУВД. Говорят, в документах проверки фигурируют и чиновники из Министерства культуры и минской мэрии.

- Мы не хотим кого-то посадить в тюрьму, для нас очень важно, чтобы хоть раз делу о сносе исторических объектов была дана правовая оценка, и это дошло до суда, – уточняет Антон Астапович.

Напомним, что, как рассказывал летом «Комсомольской правде в Белоруссии» начальник управления по охране историко-культурного наследия Министерства культуры Игорь Чернявский, в случае с электростанцией был найден компромисс. Здание решено было переместить немного в сторону к мосту через Свислочь. При этом сохранить разобранный кирпич и вернуть его в работу очень сложно. «Можно восстанавливать здание из материала, подобного по своему характеру с тем, из которого здание было построено», - заявил Чернявский.

Однако, как утверждают в Белорусском обществе охраны памятников истории и культуры, сама возможность такого «компромисса» законодательством не предусмотрена. А значит, снос здания электростанции является незаконным. Своей точкой зрения по этому поводу «Ежедневник» попросил поделиться Антона Астаповича:

По факту сноса первой минской электростанции может быть возбуждено уголовное дело

- Заявления, сделанные представителями Министерства культуры, рассчитаны на толпу. Чтобы люди успокоились. Перенос двух корпусов: трансформаторной подстанции и машинного зала – это все равно грубейшее нарушение действующего законодательства в сфере охраны памятников истории и культуры. Следует учитывать, что в государственный список объектов, находящихся под охраной государства, входил комплекс зданий электростанции. Он строился на протяжении конца XIX века – 20 годов XX века. Однако Министерство культуры, на основании решения научно-методической рады, дало разрешение на снос части строений электростанции и перенос двух самых старых корпусов.

Но! Министерство культуры и научно-методическая рада не имели полномочий для того, чтобы принять решение о сносе этих зданий. Потому что решение об уничтожении историко-культурной ценности может приниматься только на уровне Совета министров Беларуси и только в случае, если речь идет о ликвидации последствий катастроф, стихийных бедствий, военных действий. Тогда для решения определенных оперативных задач может быть снесена определенная историко-культурная ценность, которая мешает осуществлять такие оперативные задачи. Это говорится в 28 статье Закона об охране историко-культурного наследия.

Кроме того, в положении о работе научно-методической рады, которое утверждено постановлением Совмина №762, предписано принимать радой только научно обоснованные решения. Научно обоснованные – это решения, принятые на основании проведенных на объекте историко-культурного наследия комплексных научно-исследовательских изысканий. Такие работы включают в себя и археологию, и архитектурные обмеры, и зондажи, и исторические справки – то есть целый комплекс архивно-библиографичных и археологических исследований. Но такие исследования в данном случае не проводились.

- По каким статьям может быть возбуждено дело? Есть ли конкретные фигуранты?

- Уголовное дело может быть возбуждено как по факту разрушения электростанции, так и по факту незаконных согласований этого разрушения. Рассматриваются две статьи – 344 и 428 Уголовного кодекса – «уничтожение историко-культурных ценностей» и «служебная халатность». Дело возбуждено Партизанским РУВД Минска.

- А вы сами верите, что виновные в сносе историко-культурных ценностей будут определены и понесут заслуженное наказание?

- Честно говоря, нет. В деле завязаны большие люди на высоких постах. Два последних корпуса электростанции были разрушены по устному распоряжению минского градоначальника Николая Ладутько. Это я говорю не голословно. У меня на руках имеются промежуточные материалы одной из проверок, которую организовывал ОБЭП. В них это зафиксировано. Кроме того, в процессе разрушения первой минской электростанции непосредственно «замазаны» чиновники Министерства культуры. Также следует учитывать, что одним из учредителей компании «Элит Эстейт», которая выступает заказчиком строительства «Кемпински», является фирма «Трайпл». Поэтому я особенно в судебную перспективу этого дела не верю. Но, по крайней мере, была проведена весьма квалифицированная проверка. Ее промежуточные материалы показали, что действительно произошло. Это впервые в истории независимой Беларуси, когда правоохранительные органы на бумаге дают нормальную правовую оценку отношения чиновников к историко-культурному наследию.

Интернет-портал hata.by провёл своё расследование, в частности, по поводу “стахановских” темпов сноса исторического объекта. Итоги – в материале “Кто разрушил первую минскую электростанцию?“ 

…В начале июня 2011 года Министерство культуры выдало «Элит Эстейт» разрешение на выполнение работ второго этапа строительства. Согласно документу, фирма должна была до начала возведения гостиницы предоставить на согласование в Минкультуры проект воссоздания памятника. Однако «Элит Эстейт» требования не выполнила и 27 июля с разрешения главного инженера фирмы Геннадия Филиппова снесла оставшиеся части здания бывшей электростанции.

Инженер пояснил, что знал о статусе комплекса. Он также подтвердил, что с Министерством культуры снос не был согласован. Почему все-таки было принято такое решение? Инженер рассказал, что в июле 2011 года на объекте было проведено совещание с участием председателя Мингорисполкома Николая Ладутько, в ходе которого он отметил, что строительство гостиницы ведется медленно и темп необходимо ускорить. Ускорили.

В ходе проверки был дополнительно опрошен научный руководитель электростанции Вадим Глинник. Оказалось, выводы о том, что какая-то часть комплекса не обладает историко-культурной ценностью, он не делал. Тем более, здания были снесены в начале 2011 года, а исследовательские работы были окончены лишь в июне 2011 года…

А в итоге?

… В действиях «Элит Эстейт» следствие формально усмотрело признаки состава преступления. В даче правовой оценке действиям представителей Минкультуры возникли трудности: практического опыта по рассмотрению подобных дел в Беларуси нет.

Сейчас многое зависит от заведующего кафедрой гражданского права и процесса Гродненского государственного университета имени Я. Купалы Игоря Мартыненко – это единственный в стране специалист по проблемам законодательства в сфере охраны историко-культурного наследия. Пока же в возбуждении уголовного дела по-прежнему отказано...

- Несмотря на то, что дело не будет иметь судебной перспективы, материалом проверки я удовлетворен, - говорит Антон Астапович. - На уровне юридического документа официально зафиксировано превышение полномочий со стороны Министерства культуры и научно-методической рады. Со стороны «Элит Эстейт» есть все приметы нарушения Уголовного кодекса РБ. Это первый случай в истории независимой Беларуси, когда нарушитель Закона РБ «Об охране историко-культурного наследия» («Элит Эстейт») был оштрафован на большую сумму денег.

Как бы там ни было, корпуса электростанции разрушены. Вряд ли восстановленная часть будет иметь какую-либо ценность. Суть любого памятника архитектуры в его единстве с окружающей средой. Когда здание вырывается из своего исторического окружения, как гриб из грибницы, и куда-то переносится, оно утрачивает свои качества. По мнению Антона Астаповича, восстановление электростанции – это всего лишь фальсификация историко-культурной ценности…

ЛЯПИС ТРУБЕЦКОЙ [видео] | “ЦМОК ДЫ АРОЛ”. Репетиция новой песни “Ляписа Трубецкого”

Долго-долго не было новостей от “Ляписа Трубецкого”, тем более, что после известного скандала с якобы имевшим место быть интервью Сергея МИХАЛКА в г. Ульяновске последний вообще перестал общаться с журналистами. В итоге – ждите новых песен, где будет отражена позиция группы по тем или иным вопросам. И вот дождались – в “сети” появилась репетиционная видеозапись песни “Дракон и орёл”, премьера которой состоится в новогоднюю ночь в московском клубе P!pl.

А в Минске мы её вряд ли услышим – по известным обстоятельствам. И позже появившийся “сети” текст песни снова нас в этом убеждает. Уж слишком прозрачны аллюзии… Впрочем, Михалок зовёт всех нас в Москву. Ага, взяли и поехали

Зноў святкаваў Івана Купала
Каля беларускага вакзалу.
Вялікая Грузінская, Бутырскі вал –
Папараці кветку ўначы шукаў

Дзе мая мама, дзе мая Зеля?
Быў Мазэль, а стаў Ямелем.
Блукаю па свеце, як сабака блахасты,
А ў Менску чакае хворы тата.

Белыя воблакi, чорны анёл!
Старыя ворагi – Цмок ды Арол!
Белыя воблакi, чорны анёл!
Старыя ворагi – Цмок ды Арол!

Раззлаваў хам шклоўскага пана,
Нарадзіўся беларусам – стаў цыганам.
Каціся па свеце на бусліку-ровары,
Вясёлая батлейка, кажы містэрыю.

Дзе мой Паўлiк? Дзе мая Вольга?
Гуляй, музыка, вандроўную польку!
Стаптаў боцiкi, знасiў адзёжу,
Вяртайся на Радзiму, злодзей Сярожа!

Сиди теперь и гадай, ищи расшифровку ещё и образов, предложенных Сергеем Михалком.

АНЕКДОТ | Тараканы аплодируют стоя!

Некоторым решениям белорусских чиновников тараканы в их головах аплодируют стоя

И с этим ничего не сделаешь… Минский городской “голова” посетил микрорайон Степянка в Минске

Он без утайки сообщил, что цены выросли почти на 100%, но народ поправил: «Да на все 300%!» «Не надо врать!» – раздались выкрики, но Николай Ладутько мудро посоветовал: «Не кричите, если мы тут все будем друг друга перебивать, никто нас не услышит»…

Так ведь и Белстат считает также, что на самом деле цены выросли не так уж катастрофически

Инфляция в Беларуси в ноябре 2011 года по сравнению с октябрем составила 8,1%, с начала текущего года — 104%. В октябре 2011 года по сравнению с сентябрем индекс цен составлял 108,2%…

Правда, как они её считают – этого никто не понимает…

Однако обрадованное “дешёвым” газом в связи со вступлением в Таможенный союз, белорусское правительство фактически делает предновогодний подарок российским товарищам, во всяком случае, проживающим в приграничных областях с Беларусью

Постановление Совмина от 7 декабря расширило перечень товаров, на которые местные органы власти и Минэкономики регулируют цены. Эти товары то ли по ошибке, то ли по инерции все еще называются “социально значимыми”… Российские потребители вновь получают прекрасную возможность сэкономить на продуктах питания, одежде и обуви за счёт белорусского. Постановление №165 – это прекрасный подарок Вл. Путину и дорогим россиянам на Новый год… В условиях нашей трёхзначной инфляции и валютной нестабильности получающие зарплату в 2-2,5 раза больше белорусов россияне с ещё большим остервенением продолжат свои шопинг-туры в Беларусь…

А у нас эти товары, соответственно, всё реже будут появляться на прилавках – такой “исчезающий вид”. Следовательно, все кто продолжит иметь к ним доступ – тоже обогатятся. А то для чего ещё придумывать искусственный дефицит?

Впрочем, как и всякого рода “стройки народного хозяйства” времён “нефтяного изобилия” с их “заносами” и “распилами”: агрогородки (якобы 1,5 млрд. долларов “закопали” под ними), ледовые дворцы и т.п.?

Страна “ментов” и чиновников, блин, ну и их общих “тараканов”

Ну и т.д.

Далее – анекдот просто “в тему”!

Купил мелок от тараканов! Теперь в голове тихо и спокойно… сидят, рисуют.

 

 

ДЕЛО О ВЗРЫВЕ В МИНСКОМ МЕТРО | “Теракт в минском метро 11 апреля 2011 года: новое видео с камеры наблюдения, шокирующие признания Коновалова и новые подробности расследования”. Версия СТВ

Белорусский телеканал СТВ, славящийся своим каким-то особым пиететом к власти, в воскресной информационно-аналитической программе “Неделя” решил-таки расставить все точки над “i” – сразу после того, как в деле о взрыве в минском метро 11 апреля т.г. точку поставил суд. Как уже известно, фигуранты приговорены к “высшей мере социальной справедливости”, ряд потерпевших остался недоволен ходом судебного следствия и приговором, ещё больше вопросов у лиц незаинтересованных и по вполне естественным причинам не имевших возможности ознакомиться со всеми (!) материалами следствия. Но могли ли и заинтересованные ознакомиться со всеми материалами – это явно вопрос риторический, потому как в душу прокурору не влезешь и что у него на уме – не подсмотришь: какие там ещё обстоятельства совершённого преступления он может в голове держать по долгу службы? Но не может их озвучить ввиду превратного его толкования…

Неприятно, что некоторые потерпевшие, да и просто праздные зеваки, которые или приличным образованием не отягощены, или их эмоции душат,  готовы вслед за судом кричать – расстрелять!  Впрочем, об этом тоже – в некотором смысле – сюжет СТВ.

Ещё более неприятно, когда СТВшники пробуют говорить от имени всех минчан или белорусских граждан, ни одного мнения “против”, ни одного критического замечания… Вероятно, всякую альтернативу вырезали, поскольку нужно показать единодушие сплочённой нации

Минчане: Я хотел бы, чтоб им «вышка» была и все. Мы, старшее поколение, воевали. И речи не может быть – столько людей погибло. 15. А сколько раненых. Моего друга разорвало наполовину. Не хочется быть жестоким, но даже смертная казнь – это легкая смерть.

Минчане: Я считаю, заслуженно [фигуранты дела приговорены к смерти]. Столько людей положить и остаться безнаказанным. Люди погибали. Хорошо, что у нас оставили смертную казнь.

Белорусы: За такие вещи, конечно, только смертная казнь. За то, что сделали с людьми, они получили свое наказание. Как раньше было: жизнь – за жизнь или кровь – за кровь. Сколько он там убил человек? Думаю, это справедливое наказание для такого преступления. Оправданно. За свои поступки надо отвечать. Правильно сделали. Так и надо.

Телекомпании СТВ всё ясно и понятно, ибо работники этого идеологического органа не разбираться должны в обстоятельствах, а работать с “массовым сознанием”, не снимать противоречия, а их ретушировать, заминать, заговаривать – делая вид, что их вовсе нет. Когда смотришь их в высшей степени эмоциональный сюжет, не покидает ощущение того, что “дьявол прячется в мелочах”. Но на мелочи они не обращают внимания, во всяком случае, для них всё доказано и лучше видеть в подсудимых монстров, как их живописует следствие, нежели просто несчастных ребят, которые запутались в собственных жизнях. И суд им готов помочь – но как-то в стиле Саши Македонского: разрубая узел вместо того, чтобы его распутывать. 

 

Умиляют такие вот пассажи: “…как можно научить человека в таких деталях отвечать на вопросы как изготовил, где купил все составляющие и зачем вообще все это сделал – с учетом того, что человек этот всю ночь не мог давать показания из-за того, что был жестоко пьян?..” Только вот он не очень похож на пьяного, просто уставший и не выспавшийся человек! И далее: “А то, что Коновалов с Ковалевым в момент задержания были жестоко пьяны, никто и не отрицал. Уже к обеду еще больше протрезвевшего, но тогда еще главного подозреваемого, приводят на повторную дачу показаний. В присутствии своего адвоката Коновалов просит допрос перенести. Ему действительно плохо от того, что в народе называют просто «бодун». Можно ли человека в таком состоянии заставить выучить все детали взрывов в метро и на День независимости – вопрос, на который каждый может ответить сам…”

В том-то всё и дело, что не каждый… Потому как если исходить из конспирологической версии о том, что за ними стоят некие “тёмные” силы – так они простые исполнители и знают, что делали – но только это и не больше. О большем, впрочем, не больно-то спрашивали.

А если они ни в чём не виноваты, тогда их могли готовить именно к тому, что их будут активно допрашивать, а они будут должны всё взять на себя. Это как в фильме “Интервенция” (хотя, конечно, и по другому поводу): “Сначала тебе предложат сигарету, потом предложат жизнь. Сигарету можно взять, от жизни придётся отказаться….” А может вообще Коновалов и Коноплёв использовались “втемную”, не для организации взрыва, а именно для прикрытия, но после некоторых манипуляций с их психикой они совершенно уверены, что террористы – они. Скажете, фантастика?..

Еще более умиляют постоянные уточнения вида “в присутствии адвоката”, “адвокат тому свидетель”, как будто в СТВ не знают, что институт адвокатуры, изрядно потрёпанный в постоянных битвах с белорусской Фемидой, после 19 декабря унижен и оскорблён окончательно. На адвоката всегда хватит рычагов влияния, включая самый страшный – лишение лицензии.

В итоге СТВ вообще пошаговую инструкцию для будущих террористов в эфир выдало – всё с той же целью: нас убедить…

Видеосъемка следственного эксперимента:
Сделал цилиндр.

Потом?

Засыпал туда перекись, в фольгу замял. Брал ацетон 100 мл, растворял в нем гидроперид где-то около 10 пачек, после чего добавлял кислоту.

Функциональное назначение пудры. Для чего во взрывных устройства?

Фугасность повышает – больше выделение газообразных веществ.

В общем, вопросов всё больше, особенно, когда тебя пытаются убеждать персоны и структуры, которым доверяешь всё меньше…

ДЕЛО О ВЗРЫВЕ В МИНСКОМ МЕТРО | Следственный комитет: Коновалов – это монстр, но в СИЗО КГБ с него и Ковалёва сдували пылинки?

Не прошло и пары дней с момента вынесения смертного приговора, как заинтересованные лица поспешили собрать пресс-конференцию, где попытались “затереть” те неясности и лакуны, которые были обнаружены в ходе судебного следствия журналистами, потерпевшими, адвокатами подсудимых. В пятницу представители КГБ, МВД и Следственного комитета прокомментировали смертный приговор витебским токарю и электрику, а также рассказали, как содержались молодые люди до суда. Об этом пишет “Комсомольская правда в Белоруссии” в двух своих материалах – Генпрокуратура: «Коновалов – это  монстр, который получал удовольствие от страдания людей» и Следственный комитет: «В СИЗО КГБ с Коновалова и Ковалева сдували пылинки»

Но как-то всё равно это неубедительно, никто, скажем, из лично мне знакомых ни одному официальному слову не поверил. Может, потому что власти в этом обществе вообще уже никто не верит? Доигралась власть…

Теперь даже правде никто не верит, если эта правда – “государственная”. И вот они хотят, чтобы мы поверили в историю про то, что государственная власть ничуть не виновата в теракте. Виновата-виновата, уже хотя бы тем, что “проворонила” его, если сама его не организовала. Заметьте, никто из министров силового блока в отставку так и не ушёл, и никого не “ушли”.

А помнится, в 2008-м, после первого минского взрыва на День независимости, который также вменили в вину ныне уже осужденным Коновалову и Коноплёву, “всесильного” В.Шеймана на раз-два “рассчитали” и в Венесуэлу спецпосланником отправили. Сельхозтехникой “двойного назначения”, надо полагать, торговать, учитывая его военно-учётную специальность.

А тут на-те – никто не виноват….

Ладно, дело минувшее…

Так где и как содержались подследственные? И что ещё наговорили “большие” официальные лица журналистам 2 ноября в ходе пресс-конференции?

- Если уже быть откровенными, то в СИЗО КГБ с Ковалева и Коновалова просто сдували пылинки, а ряд допросов переносился из-за того, что один приходил и говорил, что переел. Даже такие моменты были. Это рассказывается для того, чтобы вы понимали, в каких условиях они содержались. Никакого давления на них не оказывалось, – заявил Андрей Швед, первый заместитель председателя Следственного комитета.

Присутствовавшие на суде обратили внимание, что весь процесс Коновалов был безразличен ко всему, некоторые даже предположили, что ему дают транквилизаторы. Журналисты адресовали этот вопрос силовикам.

- Никакие вещества им не давались. Они (Ковалев и Коновалов. – Ред.) содержались в СИЗО КГБ не в одиночных камерах, а в камерах общего типа. Что касается обеспечения безопасности, были приняты беспрецедентные меры для того, чтобы не допустить их возможного отравления, пищу доставляли в запечатанных упаковках, а одежда, которую им передавали, полностью перестирывалась и проходила термическую обработку. Забота была достаточно серьезная, – ответил Виктор Вегера, первый заместитель председателя КГБ.

- Я наблюдал Коновалова с достаточно близкого расстояния, – говорит Алексей Стук, который поддерживал обвинение в суде. – У меня не сложилось впечатление, что он каким-то образом был заторможен. Он не был безучастным, а, скорее всего, спокойным и инфантильным. Он просто достиг своей цели, поэтому ожидал дальнейшего развития событий. Что касается его отрешенности, то этого не было. Да, он отказался давать показания, но он абсолютно живо, очень четко реагировал на все ходатайства, и когда судья к нему обращался за выяснением его мнения по ходатайству, то он быстро реагировал и давал свой ответ.

На вопрос, что толкнуло Ковалева и Коновалова на преступление, если официальная формулировка звучит «дестабилизация обстановки», Андрей Швед, который возглавлял следственную группу, ответил: «Коновалов – монстр, который получает удовольствие от страдания людей. Это прослеживается в его поведении с детского сада».

Сегодня [напомним ещё раз, что дело происходило 2 ноября. – ББ.] на пресс-конференции представители правоохранительной системы ответили на вопросы, которые в последнее время задают чаще всего.

1. Как вышли на Коновалова?

Когда оперативники посмотрели записи с камер из метро, то заметили, что мужчина в чёрном зашел на станции метро «Фрунзенская». Именно этот район и стали отрабатывать.

- Если вы обратили внимание, то он зашел не со стороны общественного транспорта, а там, где запрещены остановки такси и всех маршрутов. Сделан обычный вывод: человек с таким весом не мог перемещаться достаточно далеко. Было принято решение специальным сотрудникам произвести розыскные мероприятия. Мы подготовили более 10 тысяч фотографий, чтобы подключить общественность к розыску данного лица, но профессионализм спецслужб позволил задержать его через 27 часов, – рассказал первый заместитель главы МВД Олег Пекарский. – Мы бы не смогли вычислить адрес, если бы человек не вышел на улицу. Все было достаточно банально. После совершения преступления они просто распивали водку и им не хватило, было принято решение Коноваловым выйти и купить ее. После этого было принято решение входить в этот адрес. Безусловно, физическая сила была применена, потому что была угроза возможного повторения взрыва. (…) Все разговоры о том, что милиция якобы его избивала, нам этого не нужно было делать, ведь он будет наказан по суду. (…) В среду, 13 апреля мы хотели обратиться ко всем людям и показать эту фотографию (Ред. – Пекарский демонстрирует фото террориста, когда тот вышел из метро). Но смогли задержать его сами 12 апреля. Его вычислили специальные сотрудники, которые из большого объема толпы могут вычленить определенного человека по приметам. Но, к сожалению, мы их никогда не увидим.

- Метод анализа систем видеонаблюдения не нов при раскрытии преступления. Террористические акты в Великобритании 2005 года были раскрыты именно с использованием этого метода. Все подозрительные лица, которые попадали в поле зрения, они расследовались нами круглосуточно и многократно, это все анализировалось, – уточнил Виктор Вегера. 

2. Можно ли изготовить мощное взрывное устройство в подвале, где нет вытяжки?

- Сегодня открой Интернет и там расписано, как можно изготовить «кису». Есть различные технологии. Если «киса» изготавливается небольшими партиями, хранится в специальном растворе, то ее можно сделать и положить, сделать и положить. (…) Здесь нет никаких противоречий с химией. Хоти в подвале, хоть в каком-то закрытом помещении. Это возможно, – заверил Виктор Вегера.

- Для изготовления этой взрывчатки не требуется специального оборудования, никакой специальной посуды, –добавил эксперт из криминалистического центра МВД.

3. Почему на вещах Коновалова, которые хранились в подвале, не было найдено отпечатков пальцев?

- Нельзя говорить так, что они не были найдены. Было найдено множество отпечатков пальцев, но только в кино всё раз и совпало. Во-первых, вы не забывайте, что это подвальное помещение. Во-вторых, это упаковки реактивов, которые не способствуют сохранению следов пальцев рук. Это динамические следы, то есть мазки, многочисленные наложения отпечатков друг на друга. Только исходя из этих позиций, не удалось идентифицировать следы того или иного человека, – объяснил на пресс-конференции эксперт МВД.

Генпрокуратура добавила, что в подвале Дмитрия Коновалова нашли перчатки и маску, на которых сохранились его отпечатки.

4. Какой мотив у Коновалова, кроме «дестабилизации общественной обстановки?

- Мотив здесь абсолютно понятен: человек противопоставил себя обществу. Он таким образом пытался самореализоваться. (…) Мы исследовали развитие Коновалова, начиная с детского сада, там есть особенности. Он сам не отрицал, что мучения, страдания людей доставляли ему моральное удовольствие. (…) В данной конкретной ситуации произошла серьезная деформация личности Коновалова. Он перешел грань и стал монстром, которому его действия доставляют удовольствие. Другого мотива я здесь не вижу, – выразил свою точку зрения Андрей Швед, заместитель генпрокурора.

5. Есть ли у Коновалова и Ковалева заказчики?

- Нет, это 100%-ая уверенность, основанная на результате проверки следственной группы, розыскных мероприятий. Никто за ними не стоит. Не нужно искать здесь сенсации, ее просто нет, – говорит Андрей Швед. – Нет никаких сомнений, Коновалов и Ковалев – это одиночки, которые таким образом пытались реализоваться в жизни.

6. Почему на одежде, коже, волосах Коновалова не обнаружили взрывчатых веществ, если в момент взрыва он был в метро?

- Для того, чтобы было можно найти микроследы после взрыва, расстояние должно быть  примерно 2,5 метра. Вы сами видели по видеозаписи на каком удалении находился Коновалов. Тем более, что он стоял за углом перехода. Мы исследовали не только его руки и одежду, а подногтевое содержимое, смывы с лица, ушные раковины, носовые полости. Те взрывчатые вещества, которые применялись, легко растворимы в воде. Исходя из того, что прошло длительное время от момента изготовления и задержания Коновалова, этого было достаточно для того, чтобы эти химические вещества полностью исчезли. Тут не надо ничего было делать специально, достаточно помыть руки и лицо, – объяснял эксперт МВД. – Коновалов читал о действии ударных волн взрыва и обладал какой-то информацией.

- В метро преступник изменил свое решение, ведь первоначально он хотел оставить взрывное устройство возле эскалатора, но, увидев опасность для себя, он принял решение изменить место закладки. Если бы взрывчатка была возле эскалатора, жертв было бы гораздо больше. Но он (Коновалов. - Ред.) сам хотел жить, – добавил Олег Пекарский.

Такая вот неинтересная информация. И, кажется, цели своей пресс-конференция не достигла. Потому как вопросов ещё больше стало.

Сейчас следствие утверждает, что с подозреваемых пылинки сдувало   даже старалось, чтобы они не переедали. Интересно, а можно ли в СИЗО переесть? Бывшие кандидаты в президенты и их подмастерья как раз обратное утверждают…

А в мае, если кто помнит, некоторые “странно информированные” источники сообщали о том, что якобы “обвиняемого во взрыве в метро Минска Дмитрия Коновалова с сильными ушибами срочно госпитализировали в больницу: ему стало плохо на допросе…” Тогда же была выдвинута версия, что нанести увечья арестанту могли сокамерники:

“Коновалова могли избить в камере, – говорил тогда источник, близкий к следствию. – Он сидит не в «одиночке». Люди, даже если они закоренелые преступники, очень болезненно восприняли теракт в метро. Возможно, с ним поквитались таким образом. В любом случае, жалоб на содержание и следствие от Коновалова не поступало…”

ЗАМЕТИЛИ – “не в одиночке”? Здесь всё совпадает. Но “пыль не сдували”, потому как факт его обращения в медучреждение (разумеется, специализированное и очень даже “закрытого” для обычных граждан типа) и другие источники подтверждают. А уже сокамерники его избили, или сам он упал, или следствие перестаралось – это почему-то само следствие никак не заинтересовало. И представители его, соответственно, публике это не рассказывают – ввиду, вероятно, малоинтересности самого факта…

И Пекарскому тоже большой веры нет. Потому как это именно он рассказывал про левитирующие ледорубы, которые сначала были брошены на пл. Независимости при “отступлении” оппозиции, а потом вдруг оказались в помещениях Дома правительства. Равно как это он пытался выдать учебные гранаты за боевые, а пейнтбольное оружие – за настоящее. Вот так… На деревенских бабушек, судя по всему, рассчитывал.

А это уже напоминает известный парадокс “Лжец”, в одном из вариантов звучащий так: “Если лжец говорит, что он лжёт, то что он говорит?” Иными словами, это высказывание, для которого нельзя однозначно сказать, истинное оно или ложное. В нашем случае этот парадокс касается людей, которым априори доверия нет, но они тем не менее апеллируют к своей якобы исключительной честности. Может ли это у них получится – теперь убедить нас в своей правоте? Вопрос, конечно же, открыт, но…

Задумывались ли когда-нибудь они – те, что наверху – над известным тезисом Конфуция, что если нет доверия к правительству, то такое государство не будет устойчивым!

ДЕЛО О ВЗРЫВЕ В МИНСКОМ МЕТРО | … а суд сказал – расстрелять!

Только вчера мы вопрошали – а что скажет суд? А суд сказал – расстрелять! У осуждённых ещё есть право просить помилования у главы белорусского государства, однако фигуранты дела о теракте в минском метро не будут помилованы — в этом почти на сто процентов уверены эксперты, опрошенные белорусским интернет-изданием Naviny.by. Хотя в обществе и версия следствия, как специально подчёркивает издание, и ход суда, и расстрельный приговор, вынесенный 30 ноября Дмитрию Коновалову и Владиславу Ковалеву, вызвали массу острых вопросов.

Говоря без обиняков, многие сомневаются, тех ли вообще осудили. А если и тех — то не являются ли они только пешками в игре? И в любом случае — надо ли их убивать?

К этому мы, наверное, ещё вернёмся, а сейчас хотим задать иной вопрос:

а может Коновалов вообще совершил это преступление (если, конечно, это он) только лишь потому, что знал, что за это – “вышка”. А “вышка” только потому, что в его родном государстве до сих пор не отменена смертная казнь. И в России бы, или в ином более благополучном государстве этого делать не стал, потому как там наказанием стало бы только пожизненное заключение. А ему очень хотелось умереть – только погромче, на глазах у всех. Получив, так сказать, свою порцию геростратовой славы.

Иными словами, именно смертная казнь как итог всего – именно это плодит убийц. И Коновалов, в конечном итоге, всех переиграл…

Кстати, телеканал СТВ вчера упомянул о том, что у Коновалова, якобы, был изъят томик Уголовного кодекса, который был затёрт именно на статье “терроризм”.  Причём примечательно, что такие подробности диктор СТВ смаковал с какой-то своей, идеологической целью, поскольку всё это было направлено против тех, “кому выгодно было и выгодно до сих пор сомневаться в этом признании”, которые “сразу скажут: на Коновалова давили, мол, даже формулировки кондовые.  Что интересно”, продолжил диктор, “тогда еще замгенпрокурора Швед… сам уточнит, откуда у Коновалова такая лексика. Но тот говорит одно и то же: «я не буду отвечать на этот вопрос». И потом станет понятно почему… Уголовный кодекс, который нашли в его комнате, был затерт на ст. 289 – «Терроризм». А любимой его телепрограммой была «Чрезвычайное происшествие»...”

А мы в ответ скажем: “Мелко плаваете, дорогие товарищи…” Потому как сей факт, такой однозначный для вас, послужил источником вдохновения для вышеозвученной версии… Потому как теперь ясно, что Коновалов хорошо знал, что ему “светит” и, перечитывая постоянно эту статью, пытался представить себе такое небанальное окончание своей жизни, наверное…

Таково, так сказать, наше в высшей степени некомпетентное мнение

Ниже - новостной сюжет канала СТВ (30.11.2011 22:30) – “В самом громком судебном процессе в истории независимой Беларуси поставлена точка”

ОБОЗРЕВАТЕЛЬ | Дело о взрыве в минском метро: что скажет суд?

В столичном Доме правосудия практически подошёл к финалу один из самых громких судебных процессов за всю историю Беларуси – по делу о взрыве в Минском метрополитене. Последнее заседание суда прошло 15 ноября. Прокурор сказал свое слово. Впервые смогли развернуто выступить адвокаты, была дана возможность сказать последнее слово подсудимым и потерпевшим. Сегодня должен быть вынесен приговор.

Однако итоги, к которым пришло судебное заседание, длившееся 6 недель, по мнению авторов белорусского еженедельника “Обозреватель” (№46 (481) от 18.11.2011), оказались неоднозначными. О чём они пишут в материале “Что скажет суд?”, который мы и публикуем сегодня с некоторыми уточнениями.

ЧТО СКАЗАЛО ОБВИНЕНИЕ?

К расстрелу

Прокурор Алексей СТУК в своей речи рассказал о становлении будущего террориста Коновалова и его пособника Ковалёва. Он привел множество улик, [по  мнению следствия] указывающих на причастность обвиняемых к взрывам. В частности, выдвигая обвинения по событиям 11 апреля, прокурор напомнил суду, что пудра и селитра из подвала, где располагалась лаборатория Коновалова, аналогичны пудре и селитре из бомбы, взорванной в метро. Помимо этого, Алексей Стук обратил внимание, что множество обрезков арматуры с места взрыва и арматура из подвала – это фрагменты одного стержня, изготовленного из одного и того же объема вещества, слитка или заготовки. К тому же на арматуре с места теракта есть следы от круга болгарки. Ранее на следствии Коновалов рассказывал, что пилил болгаркой арматуру в подвале своего дома. Стук сослался на данные экспертизы, согласно которым в подвале, где Коновалов проводил много времени, обнаружено взрывчатое вещество, которое может быть синтезировано кустарно из доступных компонентов. Также там найдены и другие вещества, которые применяются для производства взрывчатки. При этом эти же вещества упоминаются в тетради Коновалова, где описываются рецепты приготовления взрывчатых веществ, их свойства.

Еще одной важной уликой, подтверждающей позицию обвинения, по мнению Алексея Стука, являются показанные в зале суда ранее видеозаписи с камер наблюдения в Витебске и Минске. Они позволяют проследить маршрут человека, похожего на Коновалова.

Гособвинитель потребовал для Владислава Ковалёва и Дмитрия Коновалова высшей меры наказания – расстрела. Он заявил, что оба обвиняемых являются «исключительно опасными».

ЧТО СКАЗАЛИ ПОТЕРПЕВШИЕ

 

«Мы куда-то спешим?»

– У меня очень много вопросов, – сказала потерпевшая Людмила ЖЕЧКО. – Первый из них: почему в заключении экспертизы не обнаружено следов взрывчатых веществ ни на одежде, ни на кожных покровах, ни на волосах подозреваемого, если он стоял в нескольких метрах от взрыва? Второе – мне совершенно не понятно, если вы отстаиваете интересы пострадавших, почему нельзя было по ходатайству адвокатов просмотреть еще раз видеозапись с камер наблюдения в метро. Мы куда-то спешим? Вопрос очень серьезный. Хотелось бы выйти из этого зала в полной уверенности, что все действительно так, что только эти двое виновны, что именно они заслуживают наказания. После этого мы сможем вновь спокойно спуститься в метро.

Есть огромное количество экспертиз, которые были чисто теоретическими: «может быть» – «не может быть». Почему не проводилось ни одного взрыва на полигоне? Я спросила у эксперта, пробовал ли он вообще на практике устройство, которое нарисовал обвиняемый: оно могло взорваться и нанести именно такой ущерб? Мне ответили: «Так задача не ставилась». Эксперт был приглашен чисто теоретически, но ведь вопрос какой серьезный – здесь теорий быть не может. Далее, что такое «подвальное помещение»? Метр десять на метр десять. Никакой вытяжной вентиляции. Какой продукт на выходе, сколько времени потребовалось бы, чтобы сварить 20 килограммов взрывчатых веществ? Кто это исследовал и дал вразумительный ответ? Я хочу отсюда уйти и получить полную картину происходившего, ответы на все вопросы.

На чем построено обвинение? Учительница Ковалёва – человек беспристрастный. Она ни подружка, ни родственница. Она говорит, что юноша склонен ко лжи. И весь обвинительный процесс строится на показаниях этого молодого человека. И мы должны поверить, что он говорит факты? Я – не верю. Может быть, еще кто-то присутствовал? Может быть, не один Коновалов в этом замешан? Может быть, действительно есть кто-то и этот кто-то – учитель. А перед нами сидят подсобные рабочие, которые не сделали и сотой доли того, в чем их обвиняют?

Господа, я полагаю, вопросов больше, чем ответов. Я, конечно, не специалист. Но на данном конкретном этапе обвинение меня не убедило… Президент сказал: «Покажите этих уродов обществу». Да, я вижу их лица, но не уверена что это они. Я не понимаю, что и кто за этим стоит, и не думаю, что все так просто.

Еще один потерпевший, Андрей ТЫШКЕВИЧ, в своем последнем слове также высказал недоверие к тем доказательствам, которые представило обвинение. Он был удивлен, что защите не была дана возможность просмотреть имеющиеся видеоматериалы в том объеме, в каком она просила. Помимо этого, пострадавшему так и не стало понятно, каким образом проведено задержание Коновалова и Ковалёва, как на них вышли следственные органы. Потерпевший удивился, по какой причине не была проведена тщательная проверка того, почему один из электропоездов метро продолжал движение после взрыва, а ходатайство о вызове в суд машиниста этого электропоезда суд отклонил. «Честно говоря, если бы не мои физические данные и знания проектировщика, я был бы 16-м погибшим, потому что поезд прошел буквально через 30-40 секунд, после того как я смог выбраться на платформу после взрыва», – сказал Андрей.

– Я сейчас вспоминаю слова хирургов, которые оказывали нам помощь (у меня была местная анестезия), они говорили, что раны были такими же, как в Нагорном Карабахе, – сообщил Андрей Тышкевич. – Я законопослушный гражданин, живу в мирной стране и не хочу быть солдатом на этой необъявленной никем войне. Я был на празднике 3 июля 2008 года, 11 апреля этого года на платформе станции метро «Октябрьская». В третий раз испытывать своего ангела-хранителя я уже не хочу».

Андрей Тышкевич, идя на первое заседание суда, был твердо уверен в виновности подозреваемых. «Сейчас ее у меня нет», – сказал он.

“Обозреватель” уже обращался к теме недоверия потерпевших по отношению к выводам следствия и позиции Генпрокуратуры.   В частности, в №44 (479) от 04.11.2011 были приведены слова одного из потерпевших, Самвела СААКЯНА, который в очередной раз предложил суду пригласить сотрудников правоохранительных органов, которые проводили задержание Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалёва, а также их знакомой Яны Почицкой. Судья отклонил ходатайство, и потерпевший немедленно и демонстративно покинул зал суда. Самвел СААКЯН тогда сказал:

– Поговорить с этими людьми стоило хотя бы для того, чтобы выяснить, откуда они на следующий день после теракта узнали, что подозреваемые проживают в данной квартире. Также надо бы выяснить, почему изымались видеозаписи только с 3 станций, а не со всех, что было бы логичнее, ведь в метрополитене нет центрального пульта, куда стекаются показания с видеокамер, они хранятся на отдельных серверах автономно. Помимо этого, мне хотелось бы знать, кто был в квартире в момент задержания, что эти люди делали – спали, бодрствовали, кто открыл дверь... В показаниях, которые были собраны ранее, есть определенные противоречия, которые следовало бы разъяснить.

Считаю, что в досудебном расследовании есть немало «дыр». Например, на мой взгляд, по некоторым эпизодам Ковалёв говорит о том, чего не знал и не мог знать, – в частности, о составе взрывного вещества, примененного 14 и 22 сентября 2005 года в Витебске.

В общем, я считаю, что на сегодняшний момент государственный обвинитель не учитывает мое мнение, хотя я, обосновывая свои ходатайства, ссылаюсь на конкретные документы, которые имеют юридическую силу. К сожалению, мои ходатайства не удовлетворяют, даже не объясняя мотивов отказа.

По мнению потерпевшего Самвела Саакяна, пока ни о каком справедливом судебном разбирательстве не может быть и речи. Описывая свое впечатление от процесса, общую атмосферу, которая царит среди потерпевших, присутствующих в Доме правосудия, он сказал: «Большинство не верит тому, что происходит в зале. И это обидно. У меня нет желания ходить на заседания, где меня не ставят в расчет».

Но продолжим читать материал, написанный по неоднозначным, по мнению авторов “Обозревателя”,  итогам судебного следствия:

ЧТО СКАЗАЛИ АДВОКАТЫ

«Задача следствия – сбор доказательств, а не их изготовление»

Выступая в прениях, адвокат Дмитрия Коновалова Дмитрий ЛЕПРЕТОР оговорился, что, возможно, порой может казаться, будто защита придирается к мелочам, однако в подобном деле мелочей быть не может. Перечисляя все пункты обвинения начиная с начала 2000-х и до взрывов в Витебске 14, 22 сентября 2005 года, Дмитрий Лепретор напомнил суду, что в некоторых эпизодах время совершения взрыва названо приблизительно, с разбежкой порой более полугода, что не позволяет установить не только число или месяц, но даже пору года, когда было совершено противоправное действие. По мнению защитника, обвинение порой даже не могло доказать, что устройство, которое его подзащитный якобы использовал, было оружием, представляющим опасность для окружающих, а не простой петардой. По некоторым эпизодам не установлены размеры ущерба, не проводились взрывотехнические экспертизы. Дмитрий Лепретор указал на различия в показаниях свидетелей, которые не позволяют увидеть картину доподлинно, целиком. Также, по его мнению, по многим эпизодам обвинение опирается лишь на показания Ковалёва, к которым стоит относиться с определенной долей скепсиса.

Исходя из всего этого защитник попросил оправдать Дмитрия Ковалёва по всем эпизодам вплоть до взрывов в Витебске 14, 22 сентября 2005 года включительно.

Говоря об эпизодах 4 июля 2008 года и 11 апреля 2011 года, по которым Коновалов в суде признал свою вину, Дмитрий Лепретор вновь указал на ряд противоречий. Он обратил внимание суда на то, что обвинение представило в суд не оригиналы видеоматериалов камер видеонаблюдения, а их копии и даже «копии с копий». Защитник уверен, что: «Задача следствия – сбор доказательств, а не их изготовление».

Адвокат Дмитрия Коновалова отметил, что с точки зрения экспертов части невзорвавшегося 3 июля и взорвавшегося 4 июля самодельных взрывных устройств могли быть изготовлены разными людьми. Помимо этого, он отметил, что устройство, собранное на следственном эксперименте Коноваловым, отличается от того, которое было обезврежено 3 июля 2008 года. Дмитрий Лепретор также напомнил, что так и не был найден человек, отпечатки которого остались на неразорвавшейся 3 июля бомбе. (Всего на ней найдено 6 отпечатков: 4 – отпечатки Коновалова – одна из главных улик обвинения; 1 – сапера, проводившего разминирование, и 1 – неизвестного лица. – АВТОРЫ ) .

По мнению защитника, обвинение, рассказав, как совершались преступления, так и не ответило на вопрос: зачем обвиняемый это сделал? Во время предварительного следствия Коновалов оперировал терминами из Уголовного кодекса «о дестабилизации обстановки в Республике Беларусь». Дмитрий Лепретор также напомнил, что Ковалёв, ранее объяснявший действия Коновалова «желанием прославиться, стать террористом», на суде взял свои слова обратно.

Террориста «сопровождали»?

Наверное, самым сенсационным стало выступление адвоката Владислава Ковалёва Станислава АБРАЗЕЯ. Примечательно, что в своей речи он больше времени уделял не своему подзащитному, а личности Дмитрия Коновалова. Защищая его, он рассчитывал автоматически снять вину и со своего клиента.

Станислав Абразей считает, что обвинение доказало лишь 2 факта: что был взрыв и что фамилия и имя его подзащитного – Ковалёв Владислав. Больше всего внимания Станислав Абразей уделил видеозаписям с камер наблюдения в минском метро как основному доказательству вины подсудимых. Адвокат еще раз подчеркнул, что их изъятие было проведено с нарушением уголовно-процессуального законодательства. «Предъявив обществу видеозапись, следствие было убеждено, что народ поверит в озвученную версию», – сказал защитник. Однако, по мнению Станислава Абразея, в этих видеозаписях есть много темных пятен, исследовать которые стороне защиты на судебном заседании не была предоставлена возможность. Адвокат считает, что человеку с сумкой, снятому на этом видео, возможно, помогали передвигаться еще двое неизвестных. Они его как бы сопровождали, следя, чтобы тот шел в нужную сторону, периодически оборачиваясь. Станислав Абразей считает, что лица некоторых людей на видеосъемке заретушированы, в видеозаписи присутствуют элементы монтажа. Помимо этого, адвокат особо обратил внимание на то, что у человека с сумкой на видео нет светлой эмблемы на брюках слева на всех записях 11 апреля, а на брюках Коновалова после задержания эта эмблема есть.

Кроме того, касаясь взрыва в Минске в 2008 году, Станислав Абразей обратил внимание суда на выводы экспертов, которым были переданы микрообъекты для выявления региона изготовления взрывного устройства. Среди возможных регионов изготовления Витебска нет. Адвокат подчеркнул, что экспертиза проводилась не по региону изготовления картона для упаковки, а именно взрывного устройства.

Отдельно Станислав Абразей обратил внимание на то, что Коновалов был задержан 12 апреля в 23.00, а первый его допрос начался 13 апреля в 6.00. По мнению защитника, на протяжении 7 часов на обвиняемого оказывалось психологическое и физическое воздействие. Он напомнил, что 13 апреля во время второго допроса Коновалову было очень плохо, его тошнило. Допрос прерывался 5 раз, хотя на первом допросе в тот день он чувствовал себя хорошо. Также Станислав Абразей сослался на то, что его подзащитный Владислав Ковалёв во время допроса слышал, как в соседней комнате кричит Коновалов. «Если бы не признание Коновалова, у обвинения вообще бы ничего не было», – говорит адвокат.

Подводя итоги, адвокат Владислава Ковалёва заявил, что считает недоказанной вину своего подзащитного в недонесении о готовящихся или совершенных преступлениях, и попросил его оправдать. «Я слышал, как сторона обвинения говорит: «Ковалёв знал, Ковалёв помогал, – сказал Станислав Абразей. – Однако это все голословно, доказательства не представлены. Я считаю, что Коновалов и Ковалёв не причастны к взрыву в метро в 2011 году».

ЧТО СКАЗАЛИ ПОДСУДИМЫЕ

За что стыдно Ковалёву

В конце прений обвиняемым была дана возможность сказать последнее слово. Дмитрий КОНОВАЛОВ что-либо говорить отказался (что делал на протяжении всего судебного следствия – ББ.). Владислав КОВАЛЁВ выступил в свою защиту с длинной речью, поясняя некоторые ранние эпизоды, повторяя доводы защиты. В конце своей речи он еще раз заявил, что его вынудили оговорить себя и Дмитрия Коновалова.

– Масса противоречий, которая была в моих показаниях на предварительном следствии, происходит оттого, что я говорил со слов правоохранительных органов, – сказал он. – Мне очень стыдно перед самим собой и перед Димой за то, что я проявил слабохарактерность и поддался влиянию следствия.

Владислав Ковалёв извинился перед Дмитрием Коноваловым и, обратившись к присутствующим в зале, сказал: «То, что я нахожусь в этой клетке, еще не значит, что я совершал это преступление».

 

Ну и ЧТО СКАЖЕТ на всё это СУД?

Почему-то нет никого сомнения в том, что парней замечательно подведут  под расстрел – и так затрут все следы! Несмотря на то, что по данным на 28 ноября против возможного смертного приговора Дмитрию Коновалову и Владиславу Ковалеву собрано более 45 тыс. подписей.

Во всяком случае, Коновалов – практически “смертник”, впрочем, ему с его суицидальным синдромом –  это лучший вариант! Не смог сам покончить с собой, теперь помогут, причём, вероятно, из того же оружия, из которого в своё время “помогли” некоторым уголовным авторитетам и оппозиционным политикам. Если, конечно же, принять на веру слова Олега Алкаева, в 1996-2001 гг. руководившего белорусской “расстрельной командой”…

Вообще – может Коновалов всё это и берёт на себя, чтобы побыстрее умереть?..

Что ж – осталось только дождаться приговора, оглашение которого началось сегодня примерно в 11:05. При чём приговор по делу о теракте в минском метро, составляющий 114 листов, будет зачитываться полностью. По словам судьи Верховного суда Александра Федорцова, оглашение приговора займет 4-5 часов.

Сейчас – 15:30 …

БЕЛСАТ [видео] | Павел ЗНАВЕЦ: В 1996-м арестовать Лукашенко должен был спецназ из Марьиной Горки

В годовщину референдума 1996 года участники тех политических событий оценивают значение произошедшего. Телеканал “БЕЛСАТ” взял интервью у бывшего члена постоянной Комиссии Верховного Совета 13-го созыва по международным делам Павла ЗНАВЦА, который после разгона Верховного Совета в ноябре 1996 г. работал в Специальной Комиссии по правовой оценке нарушений президентом Республики Беларусь А. Лукашенко Конституции и законов Республики Беларусь под руководством В. Гончара. Интервью также разместил у себя сайт Объединённых демократических сил.

"После референдума оппозиция была фактически разгромлена и превратилась в диссидентов", – говорит Павел Знавец, поминая тот "правовой Чернобыль", который наступил в Беларуси после проведения референдума. Однако это можно было в свое время предотвратить.

"Председатель Верховного совета Шарецкий дефилировал несколько часов перед Домом правительства с председателем КГБ и МВД – обсуждали вопрос. Был подготовлен приказ об аресте Лукашенко, и негласно поручено это было сделать марьиногорскому спецназу. Для того, чтобы это все произошло, нужно было политическое решение, воля Конституционного суда, который был последней инстанцией и на него возлагали надежды депутаты, что подписались за импичмент. Но, к сожалению, "сдал с потрохами" и Верховный совет, и законность, и демократию председатель Конституционного суда Тихиня".

Когда

Лукашенко получил фактически неограниченную власть и, по мнению Знавца, он брутально разогнал оппозицию и законность в стране.

"Если мы хотим вернуться в правовое поле, мы должны вернуться к Конституции (1994 года), и возможно, нужно будет собирать конституционное собрание. Это будет потом. А теперь надо подумать о том, как вынудить диктатора уйти без крови. Чтобы заставить уйти не так, как Каддафи, который разрушил страну, а – мирным путем. К сожалению, здесь большой вопрос – и я в этом остаюсь пессимистом. Народ уже заплатил кровью за ошибку, которую сделал в 1994 году, когда голосовал не разумом, а эмоциями", – добавил Павел Знавец.

UDF.BY | Андрей КЛИМОВ: Если бы не предательство руководства Верховного Совета, Лукашенко не удалось бы совершить “конституционный переворот”

В ноябре 1996 года история Беларуси разделилась на историю “до” и историю “после”, “до” и “после” конституционного переворота, инициированного молодым, амбициозным и недавно избранным президентом Беларуси. Правда, в тот момент мало кто мог предполагать те последствия, которые будет иметь референдум ноября 1996 г. по внесению изменений в Конституцию Беларуси. Как заметил наш сегодняшний герой, “потом началось уничтожение государства… У нас непризнанный президент, непризнанный парламент, совершенно разрушено гражданское общество, полностью размыты границы национальной идентичности… Сегодня в стране нет государственной вертикали – есть сугубо монаршая воля, мы опустились в средневековье. И сами по себе указы настолько противоречивы, что большинство из них не действует…” Трудно не согласиться.

“Он был одним из самых молодых депутатов Верховного Совета 13-го созыва. Успешный бизнесмен и в чем-то романтик…”, – так корреспондент UDF.BY начинает интервью с  с экс-депутатом, экс-бизнесменом и экс-политзаключенным Андреем КЛИМОВЫМ. – “Ему казалось, что жить можно по закону и все вопросы решать цивилизованно. Но неожиданно даже для самого себя он стал одним из самых ярых оппонентов Александра Лукашенко. А президент, как известно, не прощает обид…”

- Андрей Евгеньевич, Вы были одним из самых активных депутатов последнего Верховного Совета, кто выступал против референдума 96-го года. Вы были одним из самых твердых сторонников импичмента Лукашенко…

- Это не совсем так. Я не собирался принимать ни сторону президента, ни сторону коммунистов – я не очень-то люблю коммунистов… Это сейчас мы со Щукиным дружим, а тогда у нас были ярые противоречия (Валерий ЩУКИН – офицер ВМФ СССР, капитан 2-го ранга в отставке, депутат разогнанного в 1996 году Верховного Совета 13-го созыва, Лауреат Национальной премии за защиту прав человека, правозащитник и журналист. – ББ.). На тот момент мне были очень понятны амбиции Калякина – он хотел занять место президента. Поэтому я не стал занимать чью-то сторону. Пока не появился проект президентской Конституции, который грозил уничтожить демократию в стране. Только тогда я занял сторону противоположного проекта, который предлагал парламент, – и я не мог уже выступать против референдума.

Другое дело (многие уже забыли, многие просто не хотят вспоминать, а третьи специально замалчивают), ни в одном учебнике не сказано, например, что референдум носил консультативный характер, и его результаты ни в коем случае не могли быть обязательными. Ни Верховный Совет не подлежал ликвидации, ни Конституция не должна была изменяться.

Я не был противником референдума – потом уже я был противником результата.

Виктор Гончар, глава Центризбиркома, и депутат Андрей Климов в здании ЦИК в день, когда сотни сотрудников милиции блокировали его работу, ноябрь 1996 года.

– Скажем по-другому: один из самых активных участников процедуры импичмента Лукашенко.

– Я и здесь не стал бы себя переоценивать, потому что основным участником был Геннадий Карпенко – человек, который тогда мог потягаться с действующим президентом по силе влияния. Вместе с Гончаром у них было около 90% в Верховном Совете, и даже президентская фракция "Согласие" голосовала так, как командовали покойные Карпенко с покойным Гончаром. Наверное, поэтому и покойные…

Я нутром чувствовал, что все плохо кончится, как и в прошлом году с этими "выборами". Поэтому я призывал обе стороны не выходить за рамки Конституции. Было бы ошибкой думать, что я был непримиримым бойцом против президента. Кстати, по сравнению с сегодняшними Медведевым и Путиным Лукашенко тогда был очень демократичным. Конституционный суд присылал в Верховный Совет письмо о том, что президент издал указ, не соответствующий Конституции, председатель или его зам звонили в Администрацию президента и приглашали Лукашенко объясниться. Он приезжал сразу после обеда. Более того, он извинялся и просил поддержать его в том или ином вопросе соответствующим законом или постановлением… В это трудно поверить сейчас, но это было.

Я выступал против злоупотребления властными полномочиями одной или другой стороны. Более того, в своей знаменитой речи, когда я выступал против закулисных переговоров по сдаче парламента, я выступил тогда на самом деле против Шарецкого.

Шарецкий с Новиковым в печати говорили, что в стране наступает фашизм, а на другой день подписали соглашение. Шарецкий, получается, пошел на сделку с фашизмом. Я выступил против соглашательской позиции руководства Верховного Совета. К сожалению, на тот момент мои призывы не были услышаны.

– Давайте уточним: инициатива объявить импичмент Лукашенко стала ответным шагом на его предложение провести референдум?

– Неправда, все это чушь. Эта идея родилась в недрах коммунистов, инициатором были Калякин с Новиковым. Задача была – провести реформы, изменить полномочия президента, то есть, урезать эти полномочия. На тот момент у президента Беларуси было больше власти, чем сейчас, потому что тогда за него был парламент. Когда Лукашенко входил в парламент – все вставали – и кому нравился, и кому не нравился. Потому что было единение государственной власти. Все понимали: ни в коем случае нельзя рушить этот хрустальный сосуд.

А что сейчас? Сейчас – непризнанный парламент, непризнанный президент, электорат сам по себе, президент сам по себе. Практически произошло столкновение внутри идеологии, что, естественно, ведет к краху. Когда спускали на воду "Титаник", он был не просто самым большим судном – он был самым надежным. Судно было разделено на отсеки на случай повреждений – Атлантика кишит айсбергами. При повреждении восьми отсеков судна "Титаник" все равно оставался на ходу. Никто и предположить не мог, что будет повреждено 15 отсеков! Так и здесь: при проведении той реформы никто в президентской администрации, даже идеолог этой реформы Абрамович не предполагал, что она вообще погубит государственную систему Беларуси. Сегодня в стране нет государственной вертикали – есть сугубо монаршая воля, мы опустились в средневековье. И сами по себе указы настолько противоречивы, что большинство из них не действует.

Если говорить по существу, то весь сыр-бор разгорелся из-за того, что первый президент Беларуси был слишком молод, не отличался особыми талантами, и президентство для него оказалось чем-то вроде выигрыша в лотерею. Это не могло не вскружить голову многим политикам, видевших себя в роли президента, и ни у кого не хватило ума подождать следующих президентских выборов. Лукашенко в данном случае просто сыграл на опережение.

Но я могу сказать со всей определенностью: если бы не предательство руководства Верховного Совета, Лукашенко не удалось бы этого провести. Даже при том, что он приложил максимум усилий, чтобы разрушить коалицию за импичмент в Верховном Совете и использовал все силовые рычаги давления на законодательную власть.

– А в чем заключалось предательство руководства Верховного Совета?

– Не буду говорить о Карпенко – о покойниках плохо не говорят. Все остальные руководители Верховного Совета и лидеры фракций пошли на сделку с действующей властью. В том числе и глава Конституционного суда. Они сдали итоги референдума. Они согласились за определенные отступные (у каждого они были свои) признать итоги референдума обязательными. Они не имели даже таких полномочий! Увы, открыто против этого выступили только два человека: ваш покорный слуга и нынешний председатель ОГП Анатолий Лебедько. Более того, мало кто знает, что у нас была стычка с Карпенко на закрытом заседании Верховного Совета, где он едва ли не силой пытался заставить проголосовать нас с Лебедько за соглашение с президентом. Я не знаю, сколько депутатов не проголосовало за это соглашение, наверняка были те, кто голосовал против. Я не хочу сказать, что мы такие герои. Нет, это, скорее, акт отчаяния, подвиг Матросова. Мы вообще встали и вышли из зала заседаний, протестуя против сдачи Верховного Совета.

– Тогда, получается, импичмент не состоялся в силу этого соглашения?

– Импичмент не состоялся в силу предательства председателя Конституционного суда.

– Чем взяли Валерия Тихиню?

– Я знаю. Но не хочу наносить моральный урон его семье, близким, поскольку это затрагивает всех его близких людей. А то, что он предал, было очевидно. Я был на заседании Конституционного суда – это была его инициатива о переносе решающего заседания о соответствии действий президента Конституции (не об отстранении от власти, нет; они должны были принять решение о соответствии действий Конституции, а уже потом Верховный Совет должен был решать – отстранять или не отстранять). При том, что сам процесс был начат Конституционным судом, им же был и похоронен: заседание было назначено на дату, которая следовала за подведением итогов референдума.

– Был ли шанс предотвратить тот самый "конституционный переворот", которым чуть позже назвали референдум 96-го года?

– Да, был шанс. Если бы я был тогда умнее, то мне надо было просто набить морду Шарецкому и за шкирку выкинуть его из Верховного Совета. Было тогда немало людей, которые бы проголосовали за избрание председателем Верховного Совета Карпенко. Карпенко, несмотря на то, что он побаивался президента и не хотел открытого столкновения, играл роль такого "серого кардинала". Но на самом деле, инициатором импичмента был Калякин.

Я думаю, что на самом деле это была инициатива коммунистов России – без такой поддержки они никогда бы не рискнули пойти на это. Требовались финансы. Нужно было знать, что делать дальше. Ну, нет Лукашенко – а что дальше? А если выборы вы не выиграете? У них должна быть поддержка – и такая поддержка была.

Не будем забывать, что были президентские амбиции у Шарецкого, и у Карпенко, и в результате – лебедь, рак и щука. Повозка осталась в руках исполнительной власти, которая ничего умного более не придумала, как разобрать ее по винтикам.

Была ли возможность предотвратить конституционный переворот? Да, была. Но, увы: это не связано с давлением на исполнительную власть, силовым или законодательным ограничением полномочий президента – это связано с поведением основным инициаторов импичмента, у которых на тот момент власти было больше, чем у президента Беларуси. Реальной власти. Притом, что они ни за что не отвечали: президент отвечал, а они – нет.

Скажу больше: решающую роль в разгоне Верховного Совета сыграла служба безопасности президента – не милиция, не КГБ, не военные. Они просто заняли нейтральную позицию. Только те люди, которые лично были преданы президенту – за деньги, за должности или еще за что-то – только они, без оружия, без единого выстрела! Это просто позор! Просто взвод офицеров службы безопасности президента выкинул за шкирку верховный Совет со всеми 6,5 миллионами электората.

– Вы, молодой политик, бизнесмен, издатель, могли тогда предполагать, что Ваша карьера закончится лишением всего и тремя тюремными сроками?

– Нет, конечно – я бы и не пошел туда. Времена были другие, президент Беларуси был другой, все было другое. Кто же мог предполагать, что вместе с ним во власть придут мерзавцы, которые начнут террор?.. Что они устроили моей семье, что сделал следователь Алешкин, который выкинул на мороз из квартиры мою семью с трехлетним ребенком… К нему пришли мерзавцы, которые наперегонки пытались выслужиться. Президент был не жадный, легко раздавал должности, материальные блага и награды. Время было такое – можно было занять любую должность. Мы знаем, как занимали должность Генерального прокурора, премьер-министра. Один факт приведу. Разве не примечательно, что начальник тюрьмы Алкаев отдает приказ о доставке меня на суд, когда я отказался ехать, живым или мертвым (Олег АЛКАЕВ – с декабря 1996 г. начальник СИЗО № 1 (Минск), в 2001 г. выступивший с разоблачениями по делу о похищении и предполагаемом убийстве известных белорусских политиков, предварительно покинув Беларусь; в 2006 г.  издал книгу «Расстрельная команда», где поместил шокирующие подробности приведения в исполнение смертных приговоров. – ББ.). Это вообще: депутата Верховного Совета они собирались мертвым доставить в суд! Хорошо, что закончилось тем, что я только два месяца пролежал в больнице: мне намяли бока, отключили полотенцем, пережав сонную артерию. Чем он думал, этот человек, отдавая такой приказ?.. Рискну предположить – мечтал получить должность не ниже министра внутренних дел.

– Развитие Беларуси после референдума 96 года – это и есть государственный террор?

– Белорусская диктатура ленива, даже в плане террора она ленива и труслива. Похитили, уничтожили пару-тройку оппозиционеров, побросали в тюрьмы таких, как я, – а в целом диктатура весьма лояльно поступает со своими врагами, если сравнить с восточными деспотиями. Все-таки мы в Европе, все-таки уровень образования совсем другой, многие испугались того, что они совершили с Захаренко, с Гончаром. И то, что этого больше не происходит – это достижение не режима, это достижение белорусов, это они не допускают этого. Я бы сказал так: потом началось уничтожение государства – сегодня мы превратились в молочную ферму Российской Федерации: у нас непризнанный президент, непризнанный парламент, совершенно разрушено гражданское общество, полностью размыты границы национальной идентичности.

Только две вещи служат оправданию этому периоду. Первое: не мытьем, так катаньем Беларусь все еще существует. Спасибо Ельцину: если бы он назначил преемником не Путина, а Лукашенко – Беларуси бы не было. И другое: какая бы ни была у нас диктатура, какой бы ни был у нас режим, – это наша история, она войдет в учебники, войдет в базис построения будущего государства, которое – рано или поздно – все-таки состоится. Государство есть, оно существует – значит, потенциал белорусского общества гораздо больше, чем разрушительная сила белорусского режима.

– Как изменился сам Лукашенко за эти 15 лет?

– Деградировал. Я помню его как обаятельного, достаточно умного, на мой взгляд, человека, с которым можно было решать вопросы. Я ему ничем не обязан, но некоторые административные вопросы, которые я предлагал ему решать, решались в пользу государства.

Когда стоял вопрос о том, кого назначать мэром Минска, я разговаривал с помощником президента по особым поручениям. Тогда обсуждалась кандидатура Ермошина (Вл. ЕРМОШИН – мэр г. Минска в 1995-2000 гг., в 2000-2001 гг. председатель СМ РБ. – ББ.). И помощник президента заявил: ему место в тюрьме! На что я сказал: более порядочного человека и бессребреника лично я как бизнесмен не знаю. Лично я взятку ему ни разу не давал. Это человек дела, который работает ради интересов города. Поэтому если вы хотите, чтобы город строился, чтобы городское хозяйство действовало как часы – лучшей кандидатуры вам не найти. И буквально через два часа президент выдвинул кандидатуру Ермошина на пост мэра города.

Когда ему говорили прийти в Верховный Совет объясниться по поводу неконституционности указа – сейчас бы прибыл спецназ, расстреляли бы всю палатку, никого живым не выпустив. Тогда он сам приезжал, он оправдывался (сейчас это немыслимо!) час-два, заканчивал речь всегда одинаково: «Я молодой политик, помогите мне работать, издайте какой-нибудь закон, чтобы я мог работать. Неправильно написал указ – исправьте законом или постановлением».

Сейчас – ни указов, ни законов, монаршая воля – и полнейший беспредел в законодательной сфере. Кто что хочет, то и творит. Палатка превратилась в архив законодательных актов, правительство Беларуси – статистическое агентство, всем управляет администрация президента и какие-то прикормленные бизнесмены.

Реального положения дел никто не знает: правительство говорит, что валюта есть, Нацбанк заявляет – никакой валюты нет. И результат один: мы без денег, признанного руководства в государстве нет, но мы все еще существуем. Только благодаря столкновению геополитических интересов России и США. И той, и другой стороне Беларусь как субъект мировой политики очень нужен. Именно как субъект мировой политики – с местом в ООН, с географическим положением в Европе. Штаты рассматривают Беларусь как плацдарм для окончания "холодной войны", Россия – как плацдарм для нового похода на Запад.

– Не возникало ли у Вас желание вернуться в политику, бизнес, к издательской деятельности?

– После последнего срока у меня возникли очень большие проблемы со здоровьем. Я потратил уйму времени на обследование. Поставили диагнозы, я занимался лечением, и думаю, за пару лет, возможно, я приду в норму. Это все поддается лечению – в нормальной обстановке. К тому же, подросли дети, семья требует моего внимания. Семья и здоровье – это самое главное.

Будем реалистами: какая политика в нашем государстве? Нынешний режим ведет войну одновременно на два фронта: с Западом и с Россией. Никакие Евразийские союзы не должны вводить в заблуждение – все это просто перемирие. Весной у них президентские выборы, им нужен электорат, сочувствующий Лукашенко. Поэтому какая политика? Потом, когда я шел в политику, я не думал, что все закончится так: одним, вторым, третьим сроком. Я не самоубийца, по крайней мере, не камикадзе. В существующих условиях я могу себя реализовать только в семье, помогая близким, используя свои связи в Европе, помогать бизнесменам консультациями.

В конце концов, с моим голосом по-прежнему считаются в Европарламенте, к моему голосу прислушиваются и в Конгрессе США. Я могу оказать помощь стране, чтобы нас принимали как цивилизованную страну. Я говорю: рассматривайте режим отдельно, а белорусский народ – отдельно. То, что вас (Европу и Америку) кинул режим на прошлых президентских выборах, – это ваши проблемы. Не с белорусами вы договаривались, а надо было – с белорусами. Белорусы – европейские граждане, образованные, знающие языки и профессионалы. Моя задача – помогать формированию на Западе, в Европе образа именно цивилизованного белоруса, помочь увидеть разницу между режимом и белорусом.

Андрей Климов во время выступления в Верховном Совете, 1996 год. Фото bymedia.net